Можно ли бить ребенка по попе ремнем. Наказание ребенка ремнем: психологическая сторона проблемы и как с ней бороться

Осознанно, не в момент нервного срыва, а в целях «воспитания» родитель может бить своего ребёнка в случае отсутствия у него эмпатии, способности напрямую воспринимать чувства другого человека, сопереживать ему.

Если родитель эмпатично воспринимает ребенка, он просто не сможет осознанно и планомерно причинять ему боль, психологическую ли, физическую. Он может сорваться, в раздражении шлёпнуть, больно дернуть и даже ударить в ситуации опасности для жизни – сможет. Но у него не получится заранее решить, а потом взять ремень и «воспитывать». Потому что когда ребенку больно и страшно, родитель чувствует напрямую и сразу, всем существом.

Отказ родителя от эмпатии (а порка невозможна без такого отказа) с очень большой вероятностью приводит к неэмпатичности ребенка, к тому, что он, например, став постарше, может уйти гулять на ночь, а потом искренне удивится, чего это все так переполошились.

То есть, вынуждая ребенка испытывать боль и страх, – чувства сильные и грубые, мы не оставляем никакого шанса для чувств тонких – раскаяния, сострадания, сожаления, осознания того, как ты дорог.

Что касается вопроса наказаний, приведу отрывки из своей книги: «Как ты себя ведешь? 10 шагов по преодолению трудного поведения »:

«Часто родители задают вопрос: можно ли наказывать детей и как? Но с наказаниями вот какая есть проблема. Во взрослой жизни-то наказаний практически нет, если не считать сферу уголовного и административного права и общение с ГИБДД. Нет никого, кто стал бы нас наказывать, «чтобы знал», «чтобы впредь такого не повторялось».

Все гораздо проще. Если мы плохо работаем, нас уволят и на наше место возьмут другого. Чтобы наказать нас? Ни в коем случае. Просто чтобы работа шла лучше. Если мы хамоваты и эгоистичны, у нас не будет друзей. В наказание? Да нет, конечно, просто люди предпочтут общаться с более приятными личностями. Если мы курим, лежим на диване и едим чипсы, у нас испортится здоровье. Это не наказание – просто естественное следствие. Если мы не умеем любить и заботиться, строить отношения, от нас уйдет супруг – не в наказание, а просто ему надоест. Большой мир строится не на принципе наказаний и наград, а на принципе естественных последствий. Что посеешь, то и пожнешь – и задача взрослого человека просчитывать последствия и принимать решения.

Если мы воспитываем ребенка с помощью наград и наказаний, мы оказываем ему медвежью услугу, вводим в заблуждение относительно устройства мира. После 18 никто не будет его заботливо наказывать и наставлять на путь истинный (собственно, даже исконное значение слова «наказывать» – давать указание, как правильно поступать). Все будут просто жить, преследовать свои цели, делать то, что нужно или приятно лично им. И если он привык руководствоваться в своем поведении только «кнутом и пряником», ему не позавидуешь.

Ненаступление естественных последствий – одна из причин, по которым оказываются не приспособлены к жизни дети, выпускники детских домов. Сейчас модно устраивать в учреждениях для сирот «комнаты подготовки к самостоятельной жизни». Там кухня, плита, стол, все как в квартире.

Мне с гордостью показывают: «А вот сюда мы приглашаем старших девочек, и они могут сами себе приготовить ужин». У меня вопрос возникает: «А если они не захотят? Поленятся, забудут? Они в этот день без ужина останутся?» «Ну, что вы, как можно, они же дети, нам этого нельзя, врач не разрешит». Такая вот подготовка к самостоятельной жизни. Понятно, что профанация.

Смысл ведь не в том, чтобы научиться варить суп или макароны, смысл в том, чтобы уяснить истину: там, в большом мире, как потопаешь, так и полопаешь. Сам о себе не позаботишься, никто этого делать не станет. Но от этой важной истины детей тщательно оберегают. Чтобы потом одним махом выставить в этот самый мир – и дальше как знаешь…

Вот почему очень важно всякий раз, когда это возможно, вместо наказания использовать естественные следствия поступков. Потерял, сломал дорогую вещь – значит, больше нету. Украл и потратил чужие деньги – придется отработать. Забыл, что задали нарисовать рисунок, вспомнил в последний момент – придется рисовать вместо мультика перед сном. Устроил истерику на улице – прогулка прекращена, идем домой, какое уж теперь гуляние.

Казалось бы, все просто, но почему-то родители почти никогда не используют этот механизм. Вот мама жалуется, что у дочки-подростка стащили уже четвертый мобильный телефон. Девочка сует его в задний карман джинсов и так едет в метро. Говорили, объясняли, наказывали даже. А она говорит, что «забыла и опять засунула». Бывает, конечно.

Но я задаю маме один простой вопрос: «Сколько стоит тот телефон, что у Светы сейчас?» «Десять тысяч – отвечает мама, – две недели назад купили». Не верю своим ушам: «Как, она потеряла уже четыре, и вы опять покупаете ей такой дорогой телефон?» «Ну, а как же, ведь ей нужно, чтобы были и фотоаппарат, и музыка, и современный чтоб. Только, боюсь, опять потеряет».

Кто б сомневался! Естественно, в этой ситуации ребенок и не станет менять свое поведение – ведь последствий не наступает! Его ругают, но новый дорогой мобильник исправно покупают. Если бы родители отказались покупать новый телефон или купили самый дешевый, а еще лучше – подержанный, и оговорили срок, в течение которого он должен уцелеть, чтобы можно было вообще заводить речь о новом, то Света уж как-нибудь научилась бы «не забывать».

Но это казалось им слишком суровым – ведь девочке нужно быть не хуже других! И они предпочитали расстраиваться, ссориться, сокрушаться, но не давали дочке никакого шанса изменить поведение.

Не стесняйтесь нестандартных действий. Одна многодетная мама рассказывала, что устав от препирательств детей на тему, кто должен мыть посуду, просто перебила одну за другой все вчерашние тарелки, сваленные в мойку. Эксцентрично, да. Но это тоже своего рода естественное следствие – ближнего можно довести, и тогда он будет вести себя непредсказуемо. Посуда с тех пор исправно моется.

Другая семья просидела всем составом неделю на макаронах и картошке – отдавали деньги, которые были утащены ребенком в гостях. Причем свою «диету» семейство соблюдало не со страдальческими физиономиями, а подбадривая друг друга, весело, преодолевая общую беду. И как все радовались, когда в конце недели нужная сумма была собрана и отдана с извинениями, и даже осталось еще денег на арбуз! Больше случаев воровства у их ребенка не было.

Обратите внимание: никто из этих родителей не читал нравоучений, не наказывал, не угрожал. Просто реагировали как живые люди, решали общую семейную проблему, как могли.

Понятно, что есть ситуации, когда мы не можем позволить последствиям наступить, например, нельзя дать ребенку вывалиться из окна и посмотреть, что будет. Но, согласитесь, таких случаев явное меньшинство».

Модели отношений

Мне кажется, между родителем и ребенком всегда существует некий негласный договор о том, кто они друг другу, каковы их взаимоотношения, как они обходятся с чувствами своими и друг друга. Есть несколько моделей этих договоров, в каждой из которых тема физических наказаний звучит совершенно по-разному.

• Модель традиционная, естественная, модель привязанности.

Родитель для ребенка – прежде всего источник защиты. Он всегда рядом в первые годы жизни. Если надо ребенку что-то не разрешить, мать останавливает его в буквальном смысле – руками, не читая нотаций. Между ребенком и матерью глубокая, интуитивная, почти телепатическая связь, что сильно упрощает взаимопонимание и делает ребенка послушным.

Физическое насилие может иметь место только как спонтанное, сиюминутное, с целью мгновенного прекращения опасного действия – например, резко отдернуть от края обрыва или с целью ускорить эмоциональную разрядку.

При этом особых переживаний по поводу детей нет, и если оно требуется, например, для обучения навыкам или для соблюдения ритуалов, они могут подвергаться вполне жестокому обращению, но это не наказание никаким боком, а даже наоборот иногда. Дети адаптированы к жизни, не слишком тонко развиты, но в целом благополучны и сильны.

• Модель дисциплинарная, модель подчинения, «удержания в узде», «воспитания»

Ребенок здесь источник проблем. Если его не воспитывать, он будет полон грехов и пороков. Он должен знать свое место, должен подчиняться, его волю нужно смирить, в том числе с помощью физических наказаний.

Этот подход очень ярко прозвучал у философа Локка, он с одобрением описывает некую мамашу, которая 18 (!!!) раз за один день высекла розгой двухлетнюю кроху, которая капризничала и упрямилась после того, как ее забрали от кормилицы. Такая чудная мамаша, которая проявила упорство и подчинила волю ребенка. Никакой привязанности к ней не испытывающего, и не понимающего, с какого перепугу он должен слушаться эту чужую тетю.

Появление этой модели во многом связано с урбанизацией, ибо ребенок в городе становится обузой и проблемой, и растить его естественно просто невозможно. Любопытно, что даже семьи, у которых не было жизненно важной необходимости держать детей в черном теле, принимали эту модель. Вот в недавнем фильме «Король говорит» между делом сообщается, как наследный принц страдал от недоедания, потому что нянька его не любила и не кормила, а родители заметили это только через три года.

Естественно, не подразумевая привязанности, эта модель не подразумевает и никакой эмоциональной близости между детьми и родителями, никакой эмпатии, доверия. Только подчинение и послушание с одной стороны и строгая забота, наставление и обеспечение прожиточного минимума с другой. В этой модели физические наказания абсолютно необходимы, они планомерны, регулярны, часто очень жестоки и обязательно сопровождаются элементами унижения, чтобы подчеркнуть идею подчинения.

Дети часто виктимны и запуганы либо идентифицируются с агрессором. Отсюда – высказывания в духе: «Меня били, вот я человеком вырос, потом и я буду бить». Но при наличии других ресурсов такие дети вполне вырастают и живут, не то чтобы в контакте со своими чувствами, но более-менее умея с ними уживаться.

• Модель «либеральная», «родительской любви»

Новая и не устоявшаяся, возникшая из отрицания жестокости и бездушной холодности модели дисциплинарной, а еще благодаря снижению детской смертности, падению рождаемости и резко выросшей «цене ребенка». Содержит идеи из серии «ребенок всегда прав, дети чисты и прекрасны, учитесь у детей, с детьми надо договариваться» и так далее. Заодно с жестокостью отрицает саму идею семейной иерархии и власти взрослого над ребенком.

Предусматривает доверие, близость, внимание к чувствам, осуждение явного (физического) насилия. Ребенком надо «заниматься», с ним надо играть и «говорить по душам».

При этом в отсутствие условий для нормального становления привязанности и в отсутствии здоровой программы привязанности у самих родителей (а откуда ей взяться, если их-то воспитывали в страхе и без эмпатии?) дети не получают чувства защищенности, не могут быть зависимыми и послушными, а им это жизненно важно, особенно в первые годы, да и потом. Не чувствуя себя за взрослым, как за каменной стеной, ребенок начинает стараться сам стать главным, бунтует, тревожится.

Родители переживают острое разочарование: вместо «прекрасного дитя» они получили злобного и несчастного монстрика. Они срываются, бьют, причём не намеренно, а в приступе ярости и отчаяния, потом сами себя грызут за это. А на ребенка злятся нешуточно: ведь он «должен понимать, каково мне».

Некоторые открывают для себя волшебные возможности эмоционального насилия и берут за горло шантажом и чувством вины: «Дети, неблагодарные существа, вытирают об родителей ноги, ничего не хотят, ничего не ценят». Все хором ругают либеральные идеи и доктора Спока, который вообще ни при чем, и вспоминают, где лежит ремень.

Так вот, в пределах дисциплинарной модели физическое насилие не очень сильно ранило, если не становилось запредельным, потому что таков был договор. Никаких чувств, как мы помним, никакой эмпатии. Ребенок этого и не ждет. Больно, – терпит. По возможности, скрывает проступки. И сам к родителю относится как к силе, с которой надо считаться, без особого тепла и нежности.

Когда же стало принято детей любить и потребовалось, чтобы они в ответ любили, когда родители стали подавать детям знаки, что их чувства важны, – все изменилось, это другой договор. И если в рамках этого договора ребенка вдруг начинают бить ремнем, он теряет всякую ориентацию. Отсюда феномен, когда порой человек, которого все детство жестоко пороли, не чувствует себя сильно травмированным, а тот, кого один раз в жизни не так уж сильно побили или только собирались, помнит, страдает и не может простить всю жизнь.

Чем больше контакта, доверия, эмпатии – тем немыслимее физическое наказание. Не знаю, если б вдруг, съехав с катушек, я начала со своими детьми что-то подобное проделывать, мне страшно даже подумать о последствиях. Потому что это было бы для них полное изменение картины мира, крушение основ, то, отчего сходят с ума. А для каких-то других детей других родителей это был бы неприятный инцидент, и только.

Поэтому и не может быть общих рецептов про «бить не бить» и про «если не бить, то что тогда».

И задача, которая стоит перед родителями в том, чтобы возродить почти утраченную программу формирования здоровой привязанности. Через голову во многом возродить, ибо природный механизм передачи сильно поврежден. По частям и крупицам, сохраненным во многих семьях просто чудом, учитывая нашу историю.

И тогда многое само решится, потому что ребенка, воспитанного в привязанности, не то что бить, наказывать, в общем, не нужно. Он готов и хочет слушаться. Не всегда и не во всем, но, в общем и целом. А когда не слушается, то тоже как-то правильно и своевременно, и с этим более-менее понятно, что делать.

Что же такое физическое насилие?

Модели моделями, но давайте посмотрим теперь с другой стороны: что есть сам акт физического насилия по отношению к ребенку (во многом все это справедливо и для нефизического: оскорбления, крик, угрозы, шантаж, игнорирование и так далее).

1. Спонтанная реакция на опасность. Это когда мы ведем себя, по сути, на уровне инстинкта, как животные, в ситуации непосредственной угрозы жизни ребенка. У наших соседей была большая старая собака колли. Очень добрая и умная, позволяла детям себя таскать за уши и залезать верхом и только понимающе улыбалась на это все.

И вот однажды бабушка была дома одна со своим трехлетним внуком, что-то делала на кухне. Прибегает малыш, ревет, показывает руку, прокушенную до крови, кричит: «Она меня укусила!». Бабушка в шоке: неужели собака с ума сошла на старости лет? Спрашивает внука: «А что ты ей сделал?» В ответ слышит: «Ничего я ей не делал, я хотел с балкона посмотреть, а она сначала рычала, а потом…» Бабушка на балкон, там окно распахнуто и стул приставлен. Если б залез и перевесился, – все: этаж-то пятый.

Дальше бабушка мелкому дала по попе, а сама села рыдать в обнимку с собакой. Что он из всей этой истории понял, я не знаю, но отрадно, что у него будут еще лет восемьдесят впереди на размышления, благодаря тому, что собака отступилась от своих принципов.

2. Попытка ускорить разрядку. Представляет собой разовый шлепок или подзатыльник. Совершается обычно в моменты раздражения, спешки, усталости. В норме сам родитель считает это своей слабостью, хотя и довольно объяснимой. Никаких особых последствий для ребенка не влечет, если потом он имеет возможность утешиться и восстановить контакт.

3. Стереотипное действие, «потому что так надо», «потому что так делали родители», так требуется культурой, обычаем и тому подобное. Присуще дисциплинарной модели. Может быть разной степени жестокости. Обычно при этом не вникают в подробности проступка, мотивы поведения ребенка, поводом становится формальный факт: двойка, испорченная одежда, невыполнение поручения. Встречается чаще у людей, эмоционально туповатых, не способных к эмпатии (в том числе и из-за аналогичного воспитания в детстве). Хотя иногда это просто от скудости, так сказать, арсенала воздействий. С ребенком проблемы, что делать? А выдрать хорошенько.

Для ребенка также эмоционально туповатого оно не очень травматично, ибо не воспринимается как унижение. Ребенка чувствительного может очень ранить.

Вообще этот тип мы не очень хорошо знаем, потому что к психологам такие родители не обращаются, в обсуждениях темы не участвуют, ибо не видят проблемы и не задумываются. У них «своя правда». Как с ними работать не очень понятно, потому что получается сложная ситуация: общество и государство вдруг стали считать такое неприемлемым и готовы чуть ли не забирать детей. А люди реально не видят, из-за чего сыр-бор и говорят «чего с ним будет?». Часто и сам ребенок не видит.

4. Стремление передать свои чувства, «чтоб он понял, наконец». То есть насилие как высказывание, как акт коммуникации, как последний довод. Сопровождается очень сильными чувствами родителя, вплоть до измененного состояния сознания «у меня в глазах потемнело», «сам не знаю, что на меня нашло» и прочее. Часто потом родитель жалеет, чувствует вину, просит прощения. Ребенок тоже. Иногда это становится «прорывом» в отношениях. Классический пример описан Макаренко в «Педагогической поэме».

Не может быть сымитировано, хотя некоторые пытаются и получают в ответ лютую и справедливую ненависть ребенка в ответ. Отдельные особи еще и себя потом делают главными бедняжками с текстом: «Посмотри, до чего ты довел мамочку». Но это уже особый случай, деформация личности по истероидному типу.

Часто бывает на фоне переутомления, нервного истощения, сильной тревоги, стресса. Последствия зависят от того, готов ли сам родитель это признать срывом или, защищаясь от чувства вины, начинает насилие оправдывать и выдает себе индульгенцию на насилие «раз он слов не понимает». Тогда ребенок становится постоянным громоотводом для родительских негативных чувств.

5. Неспособность взрослого переносить фрустрацию. В данном случае фрустрацией становится несоответствие поведения ребенка или самого ребенка ожиданиям взрослого. Часто возникает у людей, в детстве не имевших опыта защищенности и помощи в совладении с фрустрацией. Особенно если они возлагают на ребенка ожидания, что он восполнит их эмоциональный голод, станет «идеальным ребенком».

При столкновении с тем фактом, что ребенок этого не может и/или не хочет, испытывают ярость трехлетки и себя не контролируют. Ребенка вообще-то страстно любят, но в момент приступа люто ненавидят, то есть смешанные чувства им не даются, как маленьким детям. Так ведут себя нередко воспитанники детских домов или отвергающих родителей. Иногда это психопатия.

На самом деле этот вид насилия очень опасен, так как в приступе ярости и убить можно. Собственно, именно так обычно и калечат, и убивают. Для ребенка оборачивается либо виктимностью и зависимостью, либо стойким отторжением от родителя, страхом, ненавистью.

6. Месть. Не так часто, но бывает. Помнится, был фильм французский, кажется, где отец бил сына как бы за то, что неусердно занимается музыкой, а на самом деле, – мстил за то, что из-за детской шалости ребенка погибла его мать. Это, конечно, драматические навороты, обычно все прозаичнее. Месть за то, что родился не вовремя. Что похож на отца, который предал. Что болеет и «жизнь отравляет».

Последствия такого поведения печальны. Аутоагрессия, суицидальное поведение ребенка. Если родитель так сильно не хочет, чтобы ребенок жил, он чаще всего слушается и находит способ. Ради мамочки. Ради папы. В более мягком варианте становится старшим и утешает, как в том же фильме. Реже – ненавидит и отдаляется.

7. Садизм. То есть собственно сексуальная девиация (отклонение). Вряд ли это новая мысль, но порка очень похожа символически на половой акт. Обнажение определенных частей тела, поза подставления, ритмичные телодвижения, стоны-крики, разрядка напряжения. Не знаю, проводились ли исследования, как связана склонность физически наказывать детей (именно пороть) и степень сексуального благополучия человека. Мне вот сдается, что сильно связаны. Во всяком случае, самые частые и жестокие порки наблюдались именно в тех обществах и институтах, где сексуальность была наиболее жестко табуирована или регламентирована, в тех же монастырских школах, частных школах, где традиционно преподавали люди несемейные, закрытых военных училищах и так далее.

Поскольку в глубине души взрослый обычно прекрасно знает, в чем истинная цель его действий, городятся подробные рационализации. А поскольку удовольствия хочется еще и еще, строгость усиливается все больше, чтобы всегда был повод выпороть. Все это описано, например, в воспоминаниях Тургенева о детстве с мамашей-садисткой. Так что, если кто с пеной у рта доказывает, что бить надо и правильно, и начинает еще объяснять, как именно это делать, да чем и сколько, как хотите, а у меня первая мысль, что у него проблемы на этой самой почве.

Самый мерзкий вариант – когда избиение подается ребенку не как акт насилия, а как, так сказать, акт сотрудничества. Требуют, чтобы сам принес ремень, чтобы сказал потом «спасибо». Говорят: «Ты же понимаешь, это тебе во благо, я тебя люблю и не хотел бы, я тебе сочувствую, но надо». Если ребёнок поверит, система ориентации в мире у него искажается. Он начинает признавать правоту происходящего, формируется глубокая амбивалентность с полной неспособностью к нормальным отношениям, построенным на безопасности и доверии.

Последствия разные. От мазохизма и садизма на уровне девиаций до участия в рационализациях типа «меня пороли – человеком вырос». Иногда приводит к тому, что подросший ребенок убивает или калечит своего мучителя. Иногда обходится просто лютой ненавистью к родителям. Последний вариант самый здоровый при подобных обстоятельствах.

8. Уничтожение субъектности. Описано Помяловским в «Очерках бурсы». Цель – не наказание, не изменение поведения и даже не всегда получение удовольствия. Цель – именно сломать волю. Сделать ребёнка полностью управляемым. Признак такого насилия – отсутствие стратегии. У Помяловского те дети, которые весь семестр старались вести себя и учиться хорошо и ни разу не были наказаны, в конце были жестоко пороты именно потому, что «нечего». Не должно быть никакого способа спастись.

В менее радикальном варианте, представленом во всей дисциплинарной модели, тот же Локк говорит буквально: «Волю ребенка необходимо сломить».

Чаще всего встречаются пункты 3 и 4. Реже 5 и 6, остальное еще реже. На самом деле 2 тоже, думаю, часто, просто про это не говорят, поскольку оно не выглядит проблемой и, наверное, ею и не является.

А вообще, по данным опросов, половина россиян используют физические наказания детей. Такой вот масштаб проблемы.

«Не хочу бить!», – что делать?

Бороться с «жестоким обращением с детьми» сегодня тьма желающих, а вот помогать родителям, которые хотели бы перестать «воспитывать» подобным образом мало кто хочет и может.

Я безмерно уважаю тех родителей, которые, будучи сами биты в детстве, стараются детей не бить. Или хотя бы бить меньше. Потому что их Внутренний родитель, тот, который достался им в наследство от родителей реальных, считает, что бить можно и нужно. И даже если в здравом уме и твердой памяти они считают, что этого лучше не делать, стоит разуму ослабить контроль (усталость, недосып, испуг, отчаяние, сильное давление извне, например, от школы), как рука «сама тянется к ремню». И им гораздо труднее себя контролировать, чем тем, у кого в «программе» родительского поведения это не записано и ничего никуда не тянется. Если им все же удается контролировать себя, – это здорово. То же относится к крику, молчанию, шантажу и так далее.

Итак, что же делать родителям, которые хотят «завязать»?

Первое – запретить себе фразы типа «ребенок получил ремня». Особенно меня передергивает от «ему по попе прилетело». Это языковая и ментальная ловушка. Никто сам по себе ничего не получал. И уж точно никому ничего от мироздания не прилетало. Это вы его побили. И под видом «юмора» пытаетесь снять с себя ответственность. Как кто-то написал: «он совершил проступок и получил по попе, – это естественные последствия». Нет. Это самообман. Пока вы ему предаетесь, ничего не изменится. Как только научитесь хотя бы про себя говорить: «Я побил (а) своего ребенка», –удивитесь, насколько вырастет ваша способность к самообладанию.

То же самое с фразами типа «без этого все равно нельзя». Не надо обобщать. Научитесь говорить: «Я пока не умею обходиться без битья». Это честно, точно и обнадеживает.

В той книжке, про трудное поведение, которую я цитировала, главная мысль такая: ребенок, когда делает что-то не так, обычно не хочет плохого. Он хочет чего-то вполне понятного: быть хорошим, быть любимым, не иметь неприятностей и так далее. Трудное поведение – просто плохой способ этого достичь.

Все то же самое справедливо по отношению к родителям. Очень редко кто ХОЧЕТ мучить и обижать своего ребенка. Исключения есть, это то, о чем шла речь в пункте 8, с оговорками – 6 и 7. И это очень редко.

Во всех других случаях родитель хочет вполне хорошего или, по крайней мере, понятного. Чтобы ребенок был жив-здоров, чтобы вел себя хорошо, чтобы не нервничать, чтобы иметь контроль над ситуацией, чтобы не стыдиться, чтобы пожалели, чтоб все как у людей, чтобы разрядиться, чтобы хоть что-то предпринять.

Если понять про себя, чего ты на самом деле хочешь, когда бьешь, какова твоя глубинная потребность, то можно придумать, как удовлетворить эту потребность иначе.

Например, отдохнуть, чтобы не надо было разряжаться.

Или не обращать внимания на оценки посторонних, чтобы не стыдиться.

Или убрать какие-то опасные ситуации и вещи, чтобы ребенку не угрожала опасность.

Или что-то превратить в игру, чтобы контролировать ситуацию весело.

Или сказать о своих чувствах ребенку (супругу, подруге), чтобы быть услышанным.

Или пройти психотерапию, чтобы освободиться от власти собственных детских травм.

Или изменить свою жизнь, чтобы не ненавидеть ребенка за то, что она «не удалась».

Привычка эмоционально разряжаться через ребенка – это просто дурная привычка, своего рода зависимость. И эффективно справляться с ней нужно так же, как с любой другой вредной привычкой: не «бороться с», а «научиться иначе». Не «с этой минуты больше никогда», – все знают, к чему приводят такие зароки, а «сегодня хоть немного меньше, чем вчера», или «обойтись без этого только один день» (потом «только одну неделю», «только один месяц»).

Не пугаться, что не все получается. Не сдаваться. Не стесняться спрашивать и просить помощи. Держать в голове древнюю мудрость: «Лучше один шаг в правильном направлении, чем десять в неверном».

И помнить, что почти всегда дело в собственном Внутреннем ребенке, обиженном, испуганном или сердитом. Помнить о нем и иногда, вместо того чтобы воспитывать своего реального ребенка, заняться тем мальчиком или девочкой, что бушует внутри. Поговорить, пожалеть, похвалить, утешить, пообещать, что больше никому не дадите его обижать.

Это всё происходит не быстро и не сразу. И на этом пути нужно очень друг друга поддерживать супругам, и знакомым, и просто всем, кого считаете близкими.

Зато, если получается, выигрыш больше, чем все сокровища Али-бабы. Приз в этой игре – разрыв или ослабление патологической цепи передачи насилия от поколения поколению. У ваших детей Внутренний родитель не будет жестоким. Бесценный дар вашим внукам, правнукам и прочим потомкам до не знаю какого колена.

На эту тему спорят многие родители, психологи защищают диссертации, годами муссируя один и тот же вопрос: «Бить или не бить?». Давайте взвесим все «За» и «Против», чтобы можно было принять приемлемое решение в каждой отдельно взятой семье.

Чтобы грамотно воспитать своих детей без применения насилия , нужно быть, по меньшей мере, профессором психолого–педагогических наук. Конечно, если у Вас есть время и силы находить альтернативу ремню, Ваш ребенок будет идеально воспитанным без единого шлепка. Но не стоит эти доводы принимать как аксиому и бить собственного ребенка по любому поводу.

Можно ли бить ребенка?

Во-первых, даже слабый шлепок может сказаться на здоровье малыша и Вы никогда себе не простите эту слабость. Да, именно слабость, ведь руки распускают именно те люди, в запасе у которых нет убедительных средств, чтобы доказать свою правоту мирным способом. Во-вторых, если рукоприкладство в семье норма, не ждите, что когда Вы состаритесь, Ваш выросший ребенок будет нежным и любящим другом. Как бы Вам не получить «ответный удар».

Агрессия по отношению к детям со стороны родителей заставляет малышей замкнуться в себе, переживать проблемы внутри себя, не делясь с близкими из боязни быть наказанными. Постоянное рукоприкладство вызывает привычку. Малыш смиряется со своей судьбой и ожидает побоев, как чего-то естественного. По этой причине, в конце концов, побои становятся неэффективным способом наказания. И что Вы будете делать дальше?

Маленькая Катя страдала энурезом. Отправляя ее в детский сад, мама строго увещевала, что если Катя намочит штанишки, она будет наказана. Мама, забирая ребенка домой из детского сада, обнаруживала мокрую одежду. Приведя малышку домой, мама наказывала девочку ремнем. Возможно, если бы девочка не замкнулась в себе от постоянных телесных наказаний, она рассказала бы маме, что воспитательница в детском саду ввела режим посещения туалета и трехлетняя Катюша не в состоянии дотерпеть до положенного времени. Но ребенок молчал о своих проблемах, а наказание ремнем воспринимал как своеобразную составляющую режима дня.

В каких же случаях можно «проголосовать» за телесные наказания? Речь в данном случае не обязательно идёт о воспитании ремнём. Психологи рекомендуют применять легкий шлепок , если ребенок разбаловался так, что не реагирует ни на какие замечания. Обычно такие вспышки неадекватного поведения встречаются у детей на фоне , когда малыши совершенно неуправляемые. Шлепок должен быть не болезненный, а скорее обидный. От такой неожиданности ребенок придет в недоумение, но будет в состоянии воспринимать информацию, которую хотят донести до него родители. Но и этот метод можно заменить более гуманным. Сконцентрировать внимание разбушевавшегося ребенка можно окриком (действенно только в том случае, если обычно Вы говорите спокойно) или сжатием руки.

Здесь же стоит упомянуть и о рукоприкладстве в детских учреждениях. Никто не вправе поднимать руку на Вашего ребенка! Поэтому, если воспитатель в детском саду или школьный учитель сделал это, обязательно поднимите вопрос на собрании, а возможно, даже в управлении образования. Ребенок должен чувствовать Вашу защиту , особенно в тех ситуациях, когда сам решить проблему он не в состоянии.

Эта тема обсуждается не один десяток лет. Сколько сломано копий по этому поводу, сколько кандидатских диссертаций педагогов и психологов защищено — подсчитать невозможно. Однако однозначного ответа до сих пор нет. Давайте присоединимся к специалистам и постараемся взвесить все «за» и «против» жесткого воспитания.

Бить или не бить?

Теперь приведем аргументы «за» физические наказания.
Однако о ремне здесь речь не пойдет. Максимум, что рекомендуют психологи — легкий шлепок по «мягкому» месту.
Те же психологи утверждают, что дети могут быть особенно неадекватны в возрасте трех лет. Именно в это время у ребенка происходит психологический кризис, поэтому многие трехлетки совершенно неуправляемы. Шлепнуть ребенка нужно не больно, в этом случае важнее задеть его самолюбие, вызвать недоумение. От неожиданности малыш прекратит свои шалости и прислушается к тому, что говорят родители.
Существует теория, что благодаря наказанию в сознании ребенка выстраивается логическая конструкция: сделал что-то плохое — за этим последует боль. В этом случае наказание — своего рода способ обучения. Самый наглядный пример такой логики — ожог крапивой. Все в детстве обжигались листьями крапивы. И это был самый эффективный урок на всю жизнь: к крапиве лучше не подходить. Большинство взрослых без труда вспоминают детские обиды, связанные с наказанием, вспоминают то чувство боли и беспомощности, которое испытали в тот момент. Значит, логическая цепочка «работает» до самой старости.

Наверное, еще одним аргументом «за» физические наказания могут стать истории жизней наших бабушек и дедушек, родителей. Мало кому из представителей старшего поколения удалось в детстве избежать хотя бы того же ремня. Но как бы там ни было, большинство из них стало достойными людьми с «правильными понятиями», которых так не хватает многим представителям нынешнего юного поколения. Что интересно, старшее поколение полностью поддерживает методы физического воздействия на детей. «Нас били, но били за дело», — считают они.

В любом случае, методы воспитания собственного ребенка вы выбираете сами. Но необходимо раз и навсегда решить, куда вы поставите запятую в известной фразе: «Наказывать нельзя воспитывать».

Когда в семье появляется ребенок, родители обещают себе заботиться о нем и никогда не обижать. Но это непросто реализовать, ведь подрастая, дети начинают испытывать терпение взрослых непослушанием и шалостями. В такой ситуации многие папы и мамы задумываются о применении физического наказания и задаются вопросом – бить ребенка или не бить в качестве наказания за проступки?

Шлепки ремнем или рукой по попе – одна из популярнейших воспитательных мер и родители, использующие этот метод, не видят в нем ничего предосудительного. Действительно ли физическое наказание безопасно и облегчает воспитательный процесс? Чтобы это понять, рассмотрим его влияние на ребенка, а также возможные последствия.

Почему многие считают обычным делом воспитывать детей с помощью шлепков и подзатыльников?

Есть несколько причин, побуждающих родителей применять силу:

• «Наследственные» факторы. Если папа или мама в детстве сами подвергались физическим наказаниям, вопрос о том, можно ли бить детей в целях воспитания, зачастую даже не возникает. Они уверенны, что это – единственно правильный и возможный метод воздействия на ребенка, хорошо закрепляющий информацию, полученную в ходе поучительной беседы.
• Еще одним мотивом ударить ребенка становится вымещение собственных негативных эмоций от неудач, обид, проблем на работе. Бывает, что дети попросту попадают по горячую руку, ведь больше сорвать злость не на ком.
• Иногда причиной является нежелание тратить время на продолжительные беседы и многократное повторение правил поведения. Ведь всегда проще шлепнуть по попе, чем объяснять ребенку его неправоту и разбираться в причинах произошедшего.
• Порой к физическим наказаниям переходят от безысходности. Когда знаний родителей о процессе воспитания оказывается недостаточно и найти подход не удается, применение силы кажется единственным способом справиться с «маленьким монстром».
• Нестабильности психики. Люди, имеющие нерешенные психологические проблемы или какие-либо психические отклонения, могут бить детей и срываться на них без видимой причины. После, успокоившись, ударивший ребенка родитель жалеет о своем поведении, но все равно не может совладать с собою. В этом случае требуется проработка проблемы с психологом или иным специалистом.

Что является физическим наказанием?

Применять физическое наказание не обязательно значит избивать ребенка. Под это понятие попадают все воздействия с применением силы – грубое дерганье за руки или одежду, толкание, подзатыльники, насильное кормление или, наоборот, лишение еды.

Не важно, берет ли родитель в руки ремень или использует другие подручные средства (полотенце, тапок и т. д.). Любые действия, направленные на то, чтобы причинить боль, продемонстрировать свою власть и физическое превосходство, оставляют свой след в душе ребенка.

Можно ли бить детей?

Как правильно бить ребенка и стоит ли вообще это делать? Мнения родителей в этом вопросе сильно расходятся. Одни всецело «за» физическое наказание в разумных пределах, другие – находят массу аргументов «против».

В пользу применения более мягких мер воспитания свидетельствуют следующие факты:

• Любые методы физического воздействия не способствуют лучшему усвоению информации. В детстве способность человека хранить воспоминания менее развита, поэтому наказание и события, приведшие к нему, в любом случае забываются достаточно быстро.
• Шлепки по попе – унизительная процедура, вызывающая у ребенка гнев и обиду, кажущаяся ему несправедливой, а потому отнюдь не побуждающая его осознать свой проступок.
• Применение физического наказания снижает значимость ваших слов для детей. То есть, если вы начали это практиковать, то все, что действовало на ребенка раньше, перестанет служить для него останавливающим фактором. Это значит, что придется применять силу снова и снова, так как другие аргументы не будут восприниматься всерьез.

К тому же, негатив, возникающий у детей в ответ на физические наказания, нередко ведет к новой волне непослушания и желанию делать «назло». После такого поведения ребенка бьют снова. Так формируется круговорот семейного насилия.

Последствия

Физическое наказание не проходит для ребенка бесследно. Это утверждение особенно верно, если речь идет о систематическом применении силы в воспитании.

Вот несколько фактов, объясняющих, почему нельзя бить детей:

• Постоянный страх перед родителями, возникающий в результате физических наказаний, со временем приводит к развитию невроза. На фоне него ребенок испытывает сложности в общении со сверстниками, становится неуверенным в себе.
• Повзрослев, такие дети имеют сильно заниженную самооценку, что мешает им реализовать себя в карьере и личной жизни.
• Ребенок на всю жизнь запоминает, что прав тот, кто сильнее. В дальнейшем, этим принципом он будет пользоваться и сам, проявляя жестокость к слабым.
• Дети, которых воспитывали с применением силы, в большинстве случаев повторяют этот сценарий, создав собственную семью.
• Регулярные физические наказания снижают способность детей концентрироваться на учебе. Так нужно ли с ремнем стоять над ребенком, пытаясь повысить его успеваемость в школе?
• Каждый эпизод избиения отдаляет ребенка от родителей, разрушая близость и доверие, лишает самых близких людей взаимопонимания. В итоге, когда малыш вырастет, едва ли он захочет заботиться о постаревшем отце или матери.
• Согласно статистике, более 90% преступников в детстве подвергались физическим наказаниям и насилию со стороны родителей. А вы ведь не хотите воспитать маньяка?
• Последствием унижений в семье становится чувство ненужности и одиночества. В таком состоянии ребенок легко может попасть под влияние сомнительных людей, проявивших к нему интерес. Результат этого – плохие компании, раннее употребление алкоголя, наркомания, втянутость в преступные группировки.

Кроме того, в порыве эмоций легко не рассчитать силы. Попавший под горячую руку ребенок может упасть, удариться об острый предмет и получить тяжелые травмы, иногда несовместимые с жизнью.

Как в порыве гнева не ударить ребенка?

Даже шлепки по попе – мера, которая должна применяться в последнюю очередь. Рассмотрим несколько приемов, позволяющих сдержаться в стрессовой ситуации и научиться контролировать свой гнев.

Прежде всего, надо постараться понять, почему ребенок плохо себя ведет. Возможно, это связано с возрастными особенностями () или его что-то спровоцировало. Бить в такой ситуации абсолютно бесполезно.

Нужно делать скидку на то, что дети еще только учатся правильно показывать свои эмоции. Непослушанием они часто выражают протест против каких-либо жизненных обстоятельств, который пока не могут доступно объяснить словами, или привлекают внимание родителей, слишком занятых другими делами.

Если вы чувствуете, что уже не можете сдерживаться, нужно взять паузу и переключить внимание на занятия, помогающие справиться с негативом, например:

• Попробуйте медленно сосчитать в уме до 5.
• Выйдите в другую комнату и скажите ребенку, что вернетесь чуть позже. Оставшись с собой наедине, можно скомкать ненужные бумаги, чтобы освободиться от гнева. Если вас успокаивает наведение порядка, переложите вещи, протрите пыль.
• Съешьте что-нибудь вкусное.
• Представьте ситуацию со стороны – так ли она важна? Вспомните себя в детстве и свои чувства, когда родители вас наказывали.
• Также хорошим способом успокоить нервы станет принятие теплого душа с любимым гелем.
• Чаще используете юмор. Любую ситуацию можно разрядить шуткой и проблема уже не будет казаться настолько важной.

Конечно, эти способы помогают не всем. Но, при желании, вам удастся найти подходящее решение.

Альтернативы

Даже если вам удастся сдержаться и не шлепнуть ребенка по попе, остается проблема – как тогда добиться послушания? Психологи рекомендуют устанавливать детям границы дозволенного с самого раннего возраста. Объяснять что можно, чего нельзя и как себя вести в общественных местах, нужно с того момента, как ребенок начинает понимать речь.

Но как бы хорошо вы ни воспитывали малыша, периодические капризы и шалости неизбежны. Объяснение нежелательности такого поведения будет эффективнее физического наказания. Но если ребенок в истерике, приступать к беседе нужно только когда он успокоится. Маленьким детям прийти в себя помогает умывание прохладной водой, переключение внимания на игрушки.

Разговор должен пройти мягко, без сюсюканья, но и без давления. Поинтересуйтесь причинами поступка ребенка, спокойно объясните ему, почему так делать нельзя, как исправить ситуацию, а также предложите приемлемые варианты поведения. Если такая провинность случилась впервые, можно ограничиться внушением и предупредить, что в следующий раз последует наказание (озвучить какое).

В качестве воспитательных мер рекомендуется применять несиловые методы воздействия – лишение игр за компьютером, похода в кино или на прогулку, карманных денег и тому подобное. Важно быть последовательными – если вы обещали наказать за плохое поведение, то так и нужно поступать. Иначе, ребенок, почувствовав вседозволенность, повторит свои шалости еще не раз.

Чтобы искоренить нежелательное поведение, нужно больше разговаривать с детьми, интересоваться их друзьями и окружением, ведь многие проблемы могут брать начало там. Кроме того, ребенок во многом копирует поведение взрослых. Подумайте, возможно, в чем-то вы сами подаете ему плохой пример (кричите, употребляете бранные слова, не выполняете обещания). В таком случае работать над собой придется не только ребенку, но и вам.

Задаваясь вопросом – бить ребенка или не бить, нужно понимать, что применяя физические наказания, вы расписываетесь в собственной слабости и неспособности донести мысль другими способами.

Психологические травмы, полученные в детстве в результате жестокого воспитания, способны загубить будущее детям и непоправимо испортить их отношения с родителями. Поэтому, перед тем как отшлепать ребенка, стоит подумать дважды и поискать более гуманный способ воздействия.

Полезное видео о том, как правильно наказывать детей

«Конечно НЕТ» ― ответят психологи и педагоги. «В некоторых случаях это просто необходимо» ― утверждают некоторые обыватели, да и что греха таить, некоторые психологи с педагогами.

Когда наказывают ремнем

Прежде чем перейти к вопросу «Бить ребенка ремнем или нет?», давайте подумаем: «А за что, собственно, можно бить ремнем?».

В Средневековье телесное наказание считалось нормой в воспитательном процессе. Били, правда, розгами, а не ремнем. И таким образом наказывали детей за любые провинности. Не слушает учителя ― 10 розг, не выполнил домашнее задание ― 15 розг, а о пререканиях со старшими и речи идти не могло. Давайте обратимся к истории и вспомним, что в Средневековье, во времена инквизиции, и взрослых казнили прилюдно на площади, и искусные приспособления для этого придумывали. При том, во всех странах Западной Европы и России, телесные наказания касались людей низших классов и детей. Разве не унизительно? Уже тогда против таких средств воспитания выступали Я. А. Коменский и мыслители эпохи Просвещения Дж. Локк, Ж. Ж. Руссо, Песталоцци. И мы, кажется, движемся в правильном направлении, обращаясь к личности и взывая к совести ребенка. Да вот не везде: с конца августа 2011 года в Великобритании разрешили телесное наказание школьников розгами. Это бессилие педагогов или необходимость времени?

Решит ли это проблему воспитания? Наверное нет. Просто так легче: взял палку/ремень, отстегал, как положено, чтобы неповадно было, чтобы боялся ребенок и больше не поступал так. А вот объяснять, искать причины «нехорошего» поведения дитяти, да и что-то менять в себе и окружении ребенка не хочется, сложно слишком.

Любое поведение ребенка объяснимо. Вот только непонятно, за какие проступки можно бить ремнем.

Многие сталкивались с тем, что подросток пришел домой с запахом табака, значит ― курил. Следовательно ― вредил своему здоровью. Беспокойный отец берет ремень и… отбивает охоту курить. Кто перестал после этого употреблять табак? Никто, собственно. Позже тот же ребенок начинает просто еще употреблять спиртные напитки. Дело в ребенке? Не доходит? Нет, просто он делает то, что хочет, просто компания попалась подходящая, а где отец? Он занят своими делами. Он зарабатывает деньги, в лучшем случае, а то и дома просиживает, демонстративно попивая пиво и покуривая сигареты. В первом случае родитель обеспечивает деньгами на вредные привычки, а во втором ― подает пример. Как быть? Вести здоровый образ жизни и прививать его ребенку через совместные занятия спортом. А иначе, ради справедливости, попросите того же подростка побить и вас.

За что еще применяют как наказание ремень?

За испорченную вещь, например: разбитое окно, сломанную игрушку, порванное платье или родительскую машину. Просто дорого обходятся все эти вещи, а дитя не понимает этого, не знает, «как тяжело зарабатываются деньги». Только когда вы в следующий раз нарушите правила дорожного движения, попросите инспектора ГАИ отколотить вас. А почему бы не порадоваться, что ваше чадо осталось живым и здоровым?

За то, что мама/папа опоздали куда-то из-за медлительности ребенка (медленно одевался, шел по скользкой улице не так быстро, как хотелось бы) или его капризов («не то платье», «не хочу никуда идти»). Только в следующий раз, когда вы будете принаряжаться, меняя одно платье/костюм на другое, собираясь в гости, прихватите с собой и ремень, что бы там уже вас наказали за опоздание по вашей вине.

Почему ремню НЕТ

Именно потому, что:

• физическое наказание может повлечь физическое увечье ребенка: шлепнув в сердцах кроху, можно причинить не только боль, но и вред его здоровью;
• наказание ремнем ― это возмещение за неоправданные амбиции родителей, а каково это для ребенка, они не задумываются, поэтому родительской слабости и бессилию мы говорим НЕТ;
• телесное наказание ― это способ показать ребенку свое превосходство над ним, по этой причине мы утверждаем: НЕТ ремню;
• причинение боли и страданий более слабому ― это низко и подло, это воспитывает жестокость, поэтому: НЕТ битью детей;
• это бесполезно для ребенка, поэтому: НЕТ, НЕТ и НЕТ НАКАЗАНИЯМ РЕМНЕМ, РОЗГАМИ и т.п.

Эти средства не являются сами по себе воспитательными.

Как реагировать, когда «по ребенку ремень плачет»?

Лучшими воспитателями являются наш пример, наша любовь и внимание.

Если поведение ребенка несет в себе угрозу его жизни:

1. Предупредите его об этом.
2. Подайте пример правильного выбора (только не на словах, а на деле). Малыша дошкольного возраста стоит остановить, придержав спокойно и тихо за локоть или плечи, как вариант, можно обнять.
3. Иногда дайте возможность «упасть», чтобы было с чем сравнить.
4. Поддержите в хороших начинаниях.

Если действия ребенка несут разрушающий характер для окружающего мира (ломает, крушит, портит):

1. Остановите.
2. Когда порывы гнева/истерики ребенка прекратятся, объясните неправильность поведения и свои чувства по этому поводу.
3. Предложите исправить ситуацию: вытереть пролитое, отремонтировать сломанное, зашить порванное. Для малышей – вместе с вами. Для более старших, как вариант ― возместить материальную ценность: отработать (прибраться в доме, забрать младшего брата из школы/детского сада ― главное, чтобы это было помимо постоянных обязанностей ребенка), найти способ заработать (разработать план заработка и реализовать его ― в современном мире технологий это не так уж и сложно).

Понимания нам наших детей, и пусть растут достойными людьми с чувством самодостаточности и уверенности. А ремень в этом деле нам не помощник.

Почему нельзя бить ребенка, смотрите видео - консультацию психологической службы: